Я резко отступила от щели, хотя готова была поклясться, что он меня не видел.

– Вы сами понимаете – это слишком сложно. – Теперь голос Андре звучал приглушенно, и оттого мне почудилось в нем нечто более интимное. – Увы.

Я словно воочию увидела, как его руки раздвигаются в жесте сожаления.

– Да, это откровенно некстати, – не скрывая собственного недовольства, откликнулась Беатриса. – Полагаете, она может сюда войти?

– С нее станется. – Слова Андре больно полоснули меня где-то в глубине. – И потом, вы сами понимаете. Это было бы несколько неподобающе.

Короткий обмен фразами, на этот раз малозначащими, благодарность за великолепно выполненную работу, приглашение приходить еще, и они распрощались. Андре лично проводил Беатрису до порога.

Я позаботилась о том, чтобы с ними не столкнуться. Мы с Андре увиделись в гостиной несколькими часами позже.

– Эрта, что-то случилось? – спросил он, уловив мое настроение.

– Ты знаешь, – сказала я, подняв на него глаза, – я думаю, нам с тобой надо будет разъехаться. Скоро я окончательно поправлюсь и буду в состоянии сама о себе позаботиться. Нет никаких причин, чтобы мы постоянно маячили друг у друга перед глазами. У тебя своя жизнь, а у меня своя.

– Вот как. – Голос Андре прозвучал глухо, а лицо превратилось в непроницаемую маску. – Что же, отлично. Как тебе будет угодно.

Развернувшись на каблуках сапог, он вышел из комнаты.

А вот на следующий день утреннего посетителя в дом впустила я. Летта взяла выходной, а Андре задержался у себя. Поэтому я открыла дверь и пригласила молодого человека войти.

– Меня зовут Роджер Мейсон, – представился он. – Я пришел к господину Деллу, переговорить по поводу заказа.

– Господин Делл сейчас выйдет, – с гостеприимной улыбкой сообщила я. – Проходите, я провожу вас в его кабинет.

Я шагала через гостиную, а спиной чувствовала заинтересованный взгляд посетителя. Видимо, какой-то знатный клиент. Чрезвычайно уверен в себе, галантен, одет с иголочки.

Распахнув дверь кабинета, я остановилась на пороге, чтобы пропустить гостя. Он вошел и сразу же обернулся ко мне.

– Простите, а с кем имею честь?..

Обаятельная улыбка, которая, однако, меня не обманула. В том, что Роджер Мейсон хорошо умеет этой самой улыбкой пользоваться, не возникало ни малейших сомнений. Но я все еще злилась на Андре, хоть рассудком и понимала, что он имеет право жить как хочет и не сделал ровным счетом ничего предосудительного по отношению ко мне. И потому моя собственная улыбка, адресованная гостю, вышла не менее обаятельной.

– Зовите меня просто Эрта, – представилась я. – Я – родственница господина Делла.

– В самом деле? – Молодой человек поцеловал мне руку в честь знакомства. – Не знал, что у господина Делла есть такие очаровательные родственницы.

– Теперь знаете, – улыбнулась я, и не подумав спорить с эпитетом.

– Теперь знаю, – подтвердил он, глядя мне прямо в глаза чуть дольше, чем полагалось по этикету. – Зовите меня просто Роджер.

– Роджер, – повторила я, склоняя голову в знак согласия. – Хотите чего-нибудь выпить?

– С удовольствием.

– Чай? Кофе? Вино? Бренди?

– Из ваших рук – все что угодно, – улыбнулся он.

– Все что угодно? – недоверчиво переспросила я. – И что же, если бы я – совершенно случайно – подсыпала вам в чай соли вместо сахара, вы бы тоже выпили?

– Даже ни разу бы не поморщился, – заверил Роджер, ловя мой взгляд. – Но, впрочем, приму вашу угрозу к сведению и попрошу красного вина.

– Вообще-то я могу подсолить и вино, – протянула я, тоже не торопясь отводить взгляд. – Но, так уж и быть, постараюсь этого не делать.

– Что здесь происходит?

Голос Андре прозвучал чрезвычайно резко. Настолько резко, что на моих губах сама собой заиграла улыбка.

– К тебе пришел посетитель, Артур, – ответила я, оборачиваясь. Андре стоял на пороге и зло сверкал глазами. – Вот этот обаятельный молодой человек – Роджер Мейсон, он хочет обсудить с тобой какие-то дела. Наверняка что-то связанное с погодниками. Увы, я в этом совсем не разбираюсь, – произнесла я извиняющимся тоном, вновь повернувшись к гостю. – Поэтому пойду и принесу вам напитки.

– Буду ждать, – многозначительно произнес Мейсон.

Я прошла мимо закипающего Андре в гостиную. Там открыла бутылку красного вина, разлила его по кубкам и вернулась в кабинет. Один кубок поставила на стол возле обычного места Андре, другой протянула Роджеру. Тот принял кубок не сразу, немного помешкал, накрыв мои пальцы своими.

Наконец моя миссия хозяйки дома была закончена, и я вышла из кабинета, напоследок подарив гостю чрезвычайно радушную улыбку. Взгляд, которым проводил меня Андре, был крайне мрачным.

– Кем вам приходится Эрта? – полюбопытствовал Роджер после того как я оставила мужчин вдвоем.

Я замерла на месте, прислушиваясь.

– Эрта – моя жена, – резко ответил Андре.

– Жена? Вот как?

Голос Роджера прозвучал удивленно, но об особых страданиях морального характера не свидетельствовал. Впрочем, я была больше сосредоточена на реплике Андре. И отчего-то она заставляла кончики моих губ растягиваться в адресованной собственным мыслям улыбке.

Глава 13

Время, оставшееся до бала, пролетело очень быстро. Практически каждый день я общалась с портнихой. До ее первого прихода я спросила у Андре, какую именно сумму могу потратить на платье. Все-таки деньги из нас двоих зарабатывал он, стало быть, только он был вправе принимать такое решение. Однако Андре, отношения с которым у нас к тому моменту уже были натянутыми, лишь пожал плечами и равнодушно произнес:

– Ты знаешь наше финансовое положение. Из него и исходи.

Наше финансовое положение я действительно знала хорошо с того времени, когда была призраком и практически постоянно следовала за Андре. Исходя из этого положения, денег на наряд я могла потратить много. Так я и поступила. Что любопытно, я очень хорошо представляла, какое именно хочу платье, хотя и не могла бы сказать, откуда приходит знание фасонов и тканей. Заказом платья я не ограничилась и приобрела также белье, туфли, новую косметику и украшения.

Результатом осталась более чем довольна. Юбка до пола казалась весьма целомудренной, но при ходьбе выгодно обрисовывала стройные ноги. Корсет, украшенный декоративной шнуровкой, высоко держал грудь; глубокое декольте было как раз на грани дозволенного. То же самое можно было сказать и о вырезе на спине, обнажавшем обе лопатки. Шаль, сшитая из того же материала, что и платье, позволяла превратить наряд в более целомудренный или же, будучи спущенной с плеч, напротив, делала его весьма откровенным. Платье имело нежнейший оттенок бежевого, граничивший с белым, и было обильно расшито цветами, темно-коричневыми, с вкраплениями позолоты.

Излишне бледную кожу я превратила в более смуглую, втерев в нее специальные средства, имевшие, помимо своих эстетических преимуществ, ненавязчивый пряный запах. Волосы пока еще не успели отрасти, но с помощью Летты я уложила их так, что складывалось впечатление, будто они не столь коротки и просто собраны в высокую прическу. Маленькая аккуратная диадема также скрадывала длину волос.

На руках красовались широкие браслеты, призванные скрыть следы от кандалов. В ушах покачивались массивные серьги, унизанные крохотными черными камнями. Увидев изображение таких сережек в каталоге, я сразу же поняла, что это – мое, и заказала серьги, не раздумывая.

С Андре мы увиделись непосредственно перед тем, как пришла пора выходить из дома. На нем тоже был новый наряд, состоявший из темно-серого сюртука, брюк того же оттенка и белоснежной рубашки с призывно расстегнутой верхней пуговицей. Пуговицы, кстати сказать, снова были серебряными. Когда мы встретились, я держала шаль опущенной. Она висела у меня на локтях, делая наряд менее скромным, и я не могла не заметить, как резко остановился Андре, зайдя в комнату, и как долго он исследовал меня глазами. Наконец он подошел ко мне поближе, отчего-то отвел взгляд, а потом извлек из внутреннего кармана сюртука маленькую синюю коробочку.