Словом, связнички мы купили (равно как и все то, что собирались приобрести изначально) и сразу же надели их себе на шеи. Убедившись спустя несколько минут в том, что они действительно работают, решили на некоторое время разойтись. Андре отправился за некоторыми необходимыми в путешествии вещами. Мой же путь вел в книжную лавку.

Здесь было полутемно, поскольку окна загораживали высокие стеллажи с многочисленными полками, начинавшиеся непосредственно за прилавком. Хозяин, сорокалетний мужчина маленького роста с темными кудрявыми волосами и в очках в массивной оправе, радостно меня приветствовал и услужливо осведомился, чем он может быть полезен. Похоже, покупатели наведывались сюда не так уж часто. Книги пользовались в маленьком приграничном городке куда меньшим спросом, чем бытовые магические товары.

– У вас есть Справочник королевского двора за прошлый год? – спросила я и напряженно замерла в ожидании ответа.

В Справочниках королевского двора, выпускавшихся ежегодно, содержалась информация обо всех более-менее заметных и влиятельных лицах, обретавшихся в монаршем дворце. Королевский маг в таком справочнике не упоминаться не мог. Я заранее прикинула, который выпуск справочника мне понадобится. Год в Риннолии отсчитывался с сентября по сентябрь, справочник выпускался осенью. В этом году меня во дворце уже не было, а вот прошлой осенью я еще находилась там. Стало быть, именно прошлогодняя книга могла предоставить мне наиболее существенную информацию.

– Разумеется, – заверил лавочник, тем самым заставив меня облегченно вздохнуть. – Однако есть и новый справочник, за нынешний год. Вы уверены, что предпочитаете прошлогодний? Видите ли, он немного утратил актуальность. – Хозяин лавки понизил голос. – Со времени выхода прошлогодней версии произошло довольно много изменений.

Сказав это, он вжал голову в плечи, лихорадочно пытаясь сообразить, не сболтнул ли лишнего. Я улыбнулась, стараясь протранслировать, что от меня в этом отношении опасности не исходит. Мне ли не знать об изменениях, произошедших за это время! По меньшей мере одно непосредственно коснулось лично меня.

– Я знаю, – ответила я вслух. – И тем не менее хотела бы приобрести именно прошлогодний.

– Разумеется, – не стал спорить лавочник. – Сию минуту.

Он скрылся за стеллажами; лишь пару раз над книгами мелькнули взъерошенные волосы. А я осталась стоять, нервно постукивая по прилавку костяшками пальцев. Уж очень в этой лавке душно. Жар так и приливает к щекам.

Наконец хозяин вернулся, неся в руках увесистый том. Да, кажется, немало придворных ежедневно ошивается в королевском дворце. И все за счет выплачиваемых народом налогов… Впрочем, о чем это я?

Лавочник положил книгу на прилавок. С трудом сдерживая дрожь в руках, я открыла оглавление и стала водить пальцем сверху вниз. Буквы прыгали перед глазами и казалось, что мне придется перечитывать список несколько раз, прежде чем я отыщу то, что нужно. Но нет. На второй странице оглавления, в самом верху. Кейра альт Реджина. Покосившись на лавочника, я решила сдержать пока свое любопытство и усилием воли заставила себя закрыть книгу.

– Благодарю вас, это то, что мне нужно. Сколько она стоит?

– Один квадр и сорок кругляшей.

Да, это значительно дешевле, чем средства связи.

В гостиницу я вернулась почти бегом. Мы с Андре договорились встретиться в номере. Когда я вошла, его еще не было. Наверное, это даже к лучшему. Мне хотелось прочитать заветные страницы в одиночестве. Скинув обувь, я положила покупку на мягкий ковер, легла на живот и торопливо открыла книгу.

На первой странице после оглавления – портрет светловолосого мужчины двадцати с лишним лет. Темно-синие глаза, несколько тяжелый подбородок, величавая осанка, золотистые кудри ниспадают на плечи. Внизу подпись: «Филипп Второй, волею богов король Риннолии». На короткий миг передо мной забрезжил луч надежды: лицо показалось смутно знакомым. Неужели начинаю вспоминать? Но спустя мгновение надежда погасла. Нет, я просто уже где-то видела этот самый портрет, возможно, даже в нашей гостинице.

Я стала ожесточенно листать книгу и наконец нашла нужную страницу. Как и положено, краткая биография и портрет. В биографии – лишь сухие факты. Кейра альт Реджина, урожденная Кейра Реджина. Удостоена приставки «альт» в знак присвоения высшей степени магического мастерства. Происхождение недворянское. Перечень магических степеней и наград… Гражданка Риннолии. Последние три года служит при дворе в качестве королевского мага. Никакой информации о предполагаемых любовных отношениях с Филиппом, ясное дело, нет.

Я переключилась на изображенный на соседней странице портрет. Сходство, несомненно, есть, хоть и не сказала бы, что, увидев его при других обстоятельствах, сразу догадалась бы, что на нем изображена именно я. Впрочем, рисунок есть рисунок. Брюнетка с длинными, тщательно уложенными волосами. Чуть раскосые карие глаза. Черные брови. Узкий подбородок. Да, похожа, определенно похожа.

Ровная осанка. Женщина сидит спокойно, с достоинством. Ее глаза не выражают никаких особых эмоций, кроме разве что легкого налета скуки, как нередко бывает с людьми, дожидающимися, когда с них закончат писать портрет. Только на самом дне глаз затаилась легкая ирония.

Похожа.

На женщине – платье из плотной темной ткани со стоячим воротником и узким, но глубоким вырезом. Чуть более глубоким, чем следовало бы. Ничто из того, что должно быть скрыто, взгляду не открывается, приличия соблюдены, и все-таки строгое во всех прочих отношениях платье оказывается на грани дозволенного. Но не за гранью. Вызов. Брошенный, конечно, не художнику. Кому же тогда? Обществу? Читателям? Дворцовым ханжам, считающим, что безродной выскочке не место подле короля?

Но все эти детали почти сразу же отступили на второй план. Я смотрела на портрет и видела одно – серьги. Крупные серьги в форме кольца с несколькими свисающими с него нитями. Все это унизано мелкими черными камушками. Наверное, драгоценными. Похоже на черный асфрит. Серьги того же самого фасона, что я носила все последние месяцы. Я смотрела и не могла отвести взгляд…

…Они были тяжелыми. Настолько тяжелыми, что к вечеру мочки ушей сильно болели. Разумнее было бы носить что-нибудь другое, но они уж очень мне нравились. Вот я иду по широкому дворцовому коридору, серьги приятно позвякивают, вторя моим шагам, а альт Ратгор провожает меня странным взглядом, в котором намешано слишком много эмоций. Как и всегда, когда он смотрит на меня. А вот Филипп отпускает шуточку насчет того, что, даже если я магически изменю внешность, любой шпион сумеет опознать меня по форме сережек. И нежно проводит пальцем по моей щеке, отводя в сторону прядь волос…

Я больше не смотрела на книгу. Воспоминания нахлынули оглушительным потоком. Я села на корточки, опираясь ладонями об пол, опустив голову совсем низко и безуспешно хватая ртом воздух. Ставший вязким и сухим воздух, совершенно не пригодный для дыхания. Я не заметила, в какой момент в номер вернулся Андре, но лишь сделала ему знак сейчас меня не трогать, резко замотав головой и вскинув руку. Он понял. А воспоминания продолжали захлестывать меня с головой, как высокие волны, пожирающие берег во время шторма.

В середине дня поступило извещение, что необходимо снять охранное заклинание с одной из дворцовых комнат. Находилась она на втором этаже южного крыла, то есть в той части дворца, которая на сегодняшний день почти не использовалась по причине проводившегося там ремонта. Получив эту информацию, я чертыхнулась. Как будто у меня нет более серьезных дел, чем разблокировка никому не нужной двери! Но выбора не было; как-никак дверь эту зачаровывала я сама – довольно давно, должно быть, года полтора назад, когда южное крыло еще не успело прийти в нынешнее плачевное состояние и Филипп проводил там некоторые важные встречи. Потом я была слишком занята, а комнату перестали посещать, вот наложенное заклинание и забылось. А сейчас, видимо, кто-то из ремонтных рабочих хотел войти туда и не смог.